Моя племянница, рыжая Бастис, широко известная в узких кругах танцовщица и по совместительству внештатный корреспондент газеты «Эред-Луинские вести», обожает повсюду совать свой нос и попадать в разные сомнительные истории. Результатом этого иногда бывает репортаж, хотя чаще — нагоняй от отца. А вот последняя ее выходка мне показалась весьма поучительной — настолько, что я предлагаю и нашим читателям узнать, куда попадают плохие девочки, которые… Впрочем, пусть сама Бастис и рассказывает.

Всем привет! Тетя Хильд там про меня наговорила всякого… Ну да, иногда я могу и пошалить, но не со зла, честно-честно. А в этот раз у меня в голове вообще ни одной дурной мысли не было. Оно как-то само получилось…
Все дело в том, что я страсть как люблю потанцевать — даже больше, чем срезать у зевак на рынке кошельки. А в прошлую субботу как раз намечался большущий концерт. Ну не могла ж я упустить такую возможность! Не желая быть узнанной (в силу различных обстоятельств), я сняла фальшивые уши, спрятала рыжие волосы под белокурым паричком, нацепила веселенький костюмчик и в назначенный час отправилась к Меттельским подмосткам.
Концерт получился отменный! Ну, про него и так достаточно рассказов было, а я-то о другом.

На какой-то момент обнаружилась странная вещь. Как всегда бывает на мероприятиях такого уровня, в толпе истинных ценителей музыки, наслаждавшихся концертом, иногда появлялись и хулиганствующие личности. Один орал дурным голосом, второй стал в рог дудеть, мешая музыкантам, третий вообще на лошади прям на сцену забрался. Но вот что удивительно. Пошумев с полминутки, эти негодники исчезали! Буквально-таки растворялись в воздухе, не оставив и следа, один даже вместе с лошадью. Куда ж они девались?
Концерт подходил к концу, а мое любопытство достигло предела. Да и ноги устали так, что танцевать уже не было сил. Эх, была не была, выкручусь как-нибудь! И, ободрив себя таким образом, я выскочила на сцену и пустилась в пляс. И тут…
В глазах у меня на мгновение потемнело, в лицо ударил ветер и я оказалась в совершенно незнакомом месте.

Я зажмурилась от неожиданности — и под закрытыми веками тут же вспыхнула огненная надпись. До сих пор так и не поняла, случилось ли это вправду или просто почудилось, но буквы сложились в такие вот странные слова: «Ваш персонаж арестован администратором игры и не может покидать данную зону. Пожалуйста, свяжитесь с администратором через систему справки».
Я потрясла головой, и надпись исчезла. Колдовство какое-то...
Место, куда я попала, оказалось небольшим помещением с каменным полом, оштукатуренными стенами и высоким потолком, который подпирали деревянные, потемневшие от времени балки.

Стены были глухие, без окон, штукатурка местами потрескалась, а каменный пол неприятно холодил ноги сквозь тонкие подошвы тапочек. Жаровня, стоявшая в центре, давала немного тепла, но даже вместе с высоким подсвечником о четырех свечах не могла разогнать сумрак, царивший в углах комнаты. Я присела на оказавшийся рядом стул, чтобы согреться и оглядеться...

... и тут же вскочила, обнаружив, что чуть не наступила в лужицу темно-красной жидкости. Жидкость подозрительно напоминала кровь. Свежую, уж поверьте, я в этом разбираюсь. Сразу как-то вспомнилось о тех, кто исчез до меня. Ох, и в какую ж это историю я вляпалась?
Спокойствие, только спокойствие, повторила я про себя любимую фразу одного из папиных друзей и отправилась в обход комнаты. От умбарских пиратов ушла — неужто из какой-то комнатенки не выберусь? Кстати, а как она называется?

Комнатка называлась «Каземат», как услужливо сообщил мне магический компас. Зловещее название...
Ну ладно. Что мы имеем в этом каземате? Вот, например, дверь — не испробовать ли на ней мой набор отмычек?

Ага, понятно. Хорошо хоть отмычки не сломала — новенькие, вторая эпоха, мамулин подарок. Ладно, пойдем дальше. Вот это у нас что за решетка? Опять замок, и опять не открывается. Что за ерунда, взломщица я тут или кто? Ой... ладно, даже хорошо, что не открылась. Поговорить с этим господином мне все равно бы не удалось. Он, судя по виду, уж не первый год такой... неразговорчивый.

А вот еще две камеры — к счастью, пустые. Хотя еще вопрос, к счастью ли? Может, в одной из них много лет спустя найдут и мою высохшую тушку... а папа-то как расстроится... хлюп...

Не раскисать, велела я самой себе. И, чтобы доказать, что вовсе и не боюсь, даже улеглась на тюремную постель. Она оказалась ужасно жесткой. Ладно, хорошо хоть без клопов...

В соседней камере стояло другое ложе — с виду помягче. Не буду я на него ложиться, не нравится оно мне. И кресты эти на стене рядом не нравятся. Сколько их тут — четыре? Если считать, что крест обозначает день, выходит, кто-то просидел здесь четыре дня?

Не хочу я четыре дня... а если не четыре, а больше? Усевшись на противные твердые мешки, непонятно зачем сваленные у стенки, я совсем загрустила.

"Ну пожалуйста! — всхлипнула я, обращаясь, за неимением неба, к потолку над головой. — Пожалуйста, выпустите меня отсюда! Я больше не будуууу...."
«Обещаешь? Ну что ж... иди и впредь не греши!» — раздался откуда-то гулкий голос.
И тут... в глазах у меня снова потемнело, и я обнаружила себя стоящей на опустевших Меттельских подмостках. Все уже разошлись, и ветер лениво перекатывал гильзы от петард, гонял конфетти и прочий оставшийся от концерта пестрый мусор. Уж не приснилось ли мне все это?
Но откуда тогда это красное пятно на тапочке?

Вот такая вот поучительная история — к счастью, окончившаяся для моей непутевой родственницы хорошо и быстро. А будь ее проступок более серьезным — могла бы и отправиться в более отдаленные места на более длительный срок. Но нашим читателям это не грозит, ведь правда? Во всяком случае, мы надеемся, что среди них только хорошие девочки (и мальчики).